Церковь вновь и вновь молится о мире всего мира, чтобы кровь мучеников не была напрасной жертвой. Ведь пролита она была ради установления Нового Завета между Богом и человеком, новизна которого заключалась в заповеди любви, а не отмщения или превентивного удара. В наше странное время, однако, выяснилось, что, как говорит о. Георгий Митрофанов, “любовь Божия и заповедь Божия “не убий” могут быть приостановлены в определённых случаях; любовь и сострадание как главные критерии христианского отношения человека к миру могут отсутствовать, а должна вскипать по привычке “ярость благородная”. В результате смысл понятия “кровь мучеников”, столь часто упоминаемого в текстах и в речи, выхолащивается и низводится до уровня повседневной церковной утвари. Мы словно забываем, что за каждым именем стоит непостижимый рациональным умом выбор, основанный на свободе и любви ко Христу.
Почитание святых имеет дохристианские корни: царь Давид взывал к Богу: «Господи, Боже Авраама, Исаака и Израиля, отцов наших». В христианской церкви святыми стали называть особо почитаемых умерших только с IV-V вв. Христиане в целом в древней церкви именовались святыми. Апостол Петр говорит христианам: «вы — род избранный, царственное священство, народ святой, люди, взятые в удел» (1 Пет. 2:9). Но святость это не статус, а состояние человеческого духа: «не придёт Царствие Божие приметным образом, и не скажут: вот, оно здесь, или: вот, там. Ибо вот, Царствие Божие внутрь вас есть» (Лк. 17:20-21).
Церковь прославляет (канонизирует) как людей достигших высот духовной жизни, так и некоторых не достигших подобного совершенного состояния, чтобы показать верующим пример или подвига страданий и смерти за Христа (мученики), или доброй христианской жизни (праведники). В последнем случае, требуется осторожность, чтобы не ошибиться, не поддаться мирским оценкам жизни человека, придав несвойственное значение его внешней церковной или социальной деятельности, забыв о духовных критериях, а иначе святцы могут превратиться в пантеон, в котором «святыми» становятся славные мира сего: цари, князья, иерархи, политики, полководцы, деятели культуры. Мы же впадем в риск стать, по словам того же о. Георгия, “обществом православных безбожников или идолопоклонников, которые периодически прибегают к помощи сонма идолов в качестве православных святых.” Отцы ранней Церкви посвятили свои жизни совершенствованию вероучения о почитании святых. Но в последние годы вопросы веры и верности, любви и милосердия снова отходят на второй и третий план в связи с представлением мира как поля битвы русского народа и православия со всякого рода «темными силами» – прежде всего «апостасийным Западом». Социологи религии обратили внимание на использование образов святых в современном православии: святые творят сакральный космос, защищают его, очищают, жертвуют собой ради него – и их пример служит руководством к действию в среде особо воинственно настроенных верующих. Снова на знамена веры выносятся одиозные фигуры от Ивана Грозного до Сталина (и хуже), а также появляются новые образы в соответствии с политическим моментом, типа Моторолы (Зыгмонт А.И., Кнорре Б.К. Воины, мстители, мученики: агиология милитантного дискурса в современном российском православии // Studia Religiosa Rossica: научный журнал о религии. 2019. No 2. С. 11–35) или погибших уже в ходе т.н. “СВО”.
Иоанн Креститель из тюрьмы отправляет своих учеников спросить проповедующего Христа: «Ты ли Тот, Который должен прийти, или ожидать нам другого?» (Мф. 11:3) Христианская традиция учит, что так Иоанн хотел тактично направить к Христу своих учеников, которые почитали своего учителя, а в Христа не верили и осуждали тех, кто за ним ходил. И Христос не менее тактично предложил им аргументы против их сомнений. Митр.Антоний Сурожский предлагает другое понимание смысла вопроса Иоанна: «Ты ли Тот, Кого я провозвещал? Ты ли Тот, Кто пришел спасти мир? Ты ли мой Бог, ставший человеком? Если так, то я с радостью свою жизнь отдаю. Но вдруг я ошибся, вдруг Ты не Тот, — что же тогда я сделал? Молодость погубил, жизнь погубил; все мое благовестие было ложью...» И Христос ему дает ответ, который действительно достоин величия самого Иоанна. Он ему не отвечает: «Не бойся, Иоанн, ты не ошибся, Я именно Тот, Которого ты проповедовал». Христос, собственно, ему ничего не говорит… У величайшего пророка, человека несокрушимой веры, Христос не отнимает подвига веры. Он как бы требует от Иоанна до конца верности тому, что ему таинственно сказал Бог в глубинах его души. Христос ему не доказывает ничего, Он от него требует предельного доверия. Человек, больший всех когда-либо приходивших на землю, человек, который так отдался с ранних лет Богу, что стал только голосом Божиим, который ни одной неправды не сказал, который души переворачивал своим словом, который жизни новые творил из старых, перед лицом собственной смерти вдруг усомнился: не ошибся ли я? — и до конца остался верным».
Священник Иоанн Бурдин пишет: “Кровь мучеников, а не "Декларация о радостях" Сергия (Старгородского) сохранила церковь, как это и было во все эпохи и времена. Через мучеников явила себя Церковь Небесная, Церковь Христова, причем явила себя независимо от конфессий - кровь протестантов, католиков и православных смешалась на Соловках, на Бутовском полигоне, в Воркуте и на всех остальных сатанинских "алтарях" от Прибалтики до Дальнего Востока. Сто лет назад перед нашей церковью стоял вопрос: "Можешь ли ты сохранить верность Христу перед угрозой смерти?". Тогда церковь как земная структура предала Христа и только кровь десятков тысяч мучеников спасла ее от уничтожения. Сейчас вопрос стоит по-другому: "Есть ли в тебе Любовь? Свет, который в тебе, не есть ли тьма?”. Как и тогда, этот вопрос Господь задаёт не только нашей церкви, но и каждому из нас. "Огонь пришел Я низвести на землю, и как желал бы, чтобы он уже возгорелся". В одних этот огонь зажигает любовь. И они обретают дар милосердия и сострадания. В других разгорается ненависть. И они сжигают себя и всех вокруг. Все наши молитвы и духовные подвиги (если они были когда-то), вся наша воображаемая "жизнь во Христе" сейчас испытывается огнем. И пока что нам нечем ответить на заданный нам вопрос. "Ибо, если, избежав скверн мира чрез познание Господа и Спасителя Иисуса Христа, они снова опутаны ими и побеждены, — то для них последнее стало хуже первого. Ибо лучше было бы им не познать пути праведности, чем, познав, возвратиться назад от переданной им святой заповеди" (2 Пет 2:20-21).
Помоги нам Господь быть честными наедине с Ним и с собой и милосердными с другими, ближними и дальними, ибо “вера и верность человека проверяется не храмовым благочестием, а движениями его сердца к добру. Нет веры без любви. И нет любви без сострадания. Заповеди Христовы пишутся на скрижалях сердец, а не на бумаге, иконах и стенах храмов” (о.И.Б.). В противном же случае “Может статься, что завтра стрелки часов начнут вращаться вспять, и Тот, кого с плачем снимали с креста, окажется вновь распят…” (БГ)
|